| |< в начало | << назад | к содержанию | вперед >> | в конец >| | |||
 |
|||||||
8. ГРЕХ: НАРУШЕНИЕ ЗАВЕТА С БОГОМ
1. В наших дальнейших размышлениях данного цикла катехизических бесед мы постоянно будем созерцать нашим мысленным взором истину о первородном грехе, и в то же время попытаемся взглянуть на реальность греха в общем измерении человеческой истории, опыт которой подтверждает мысль, выраженную в Откровении, - грех постоянно присутствует в истории человека, постоянно дает о себе знать. Однако с точки зрения человеческого познания грех понимается как нравственное зло, которым наиболее полно и всесторонне занимается этика (философия нравственности). В то же время проблему греха рассматривают и другие, более описательные по своему характеру антропологические науки, такие как психология и социология. Одно является бесспорным: нравственное зло (точно так же, как и добро) относится к духовному опыту человека, и потому с ним соприкасаются все те области познания, которые обращаются к этому опыту.
2. Следует, однако, отметить, что вне Откровения мы не в состоянии ни полностью определить саму суть греха (как морального зла), ни выразить ее. Только на основе обновленного верой отношения к Богу становится понятной сама реальность греха. В контексте этого отношения мы стараемся наше понимание развить и углубить.
Что же касается Откровения, и прежде всего Священного Писания, то заключенную в нем истину о грехе необходимо рассматривать от «начала». Поскольку каждый «актуальный» грех, совершающийся в жизни человека, становится более понятным в соотнесении с этим «началом», то есть с грехом первого человека. Здесь речь идет не только о том, что в Декрете Тридентского Собора названо «ростками греха» (fomes peccati) и что, будучи следствием первородного греха, образует в человеке основу и причину личных грехов. Мы говорим также о том «первом грехе», ставшем в какой-то мере «моделью» всякого греха, который на протяжении всей истории совершает каждый человек как свой личный грех. «Первый грех» сам по себе тоже был личным грехом, но его отдельные «структурные элементы» отражены в каждом последующем грехе человека.
3. «Поставленный Богом в состояние праведности, человек, однако, по обольщению лукавого, злоупотребил свободой с самого начала истории, противопоставил себя Богу, желая достигнуть своей цели вне Бога» (РН 13). Так в Конституции II Ватиканского Собора говорится о грехе прародителей, совершенном в состоянии первоначальной праведности. И в каждом грехе, который совершается конкретным человеком на протяжении истории - в состоянии наследственной греховности, - обнаруживаем те же следы первого греха. В каждом грехе - личном акте человека - заключено строго определенное «злоупотребление свободой» или, иначе говоря: неправильное пользование свободой, свободной волей. Человек как сотворенное существо злоупотребляет своей свободной волей, когда использует ее вопреки воле Своего Творца, когда своим поведением «противится Богу», когда пытается «достигнуть своей цели вне Бога».
4. В каждом грехе человека повторяются те же важные элементы, которые - в свете Откровенной истины о Боге и человеке - с самого начала были определены как нравственное зло. Но проявляются они с иной степенью интенсивности, чем это было в момент первого грехопадения, совершенного в состоянии первоначальной праведности. Личные грехи, совершаемые после первородного греха, как бы уже в самом начале обусловлены состоянием наследственной греховности («ростки греха»). Однако наследственная греховность не лишает человека свободы воли - и поэтому в каждом «актуальном» (личном) грехе можно выявить действительное злоупотребление своей свободой, совершенное человеком вопреки воле Бога. Как известно, степень этого злоупотребления может быть различной, поэтому следует различать и степень вины человека, совершающего грех. Принимая это во внимание, следует к актуальным грехам подходить с разными мерками, определяя степень содержащегося в них зла. Отсюда и разница между тяжким и повседневным грехом. Если тяжкий грех одновременно является и «смертным» грехом, то это потому, что он фактически лишает человека освящающей благодати.
5. Св. апостол Павел, говоря о грехе Адама, определяет его как «непослушание» (ср.: Рим 5, 19). Это определение относится per analogiam к каждому актуальному греху, совершенному человеком. Согрешив, человек преступает заповеди Божий, то есть он «непослушен» Богу как Высшему Законодателю. В то же время это непослушание человека означает - в свете Откровения, - расторжение Завета с Богом. Бог, каким мы Его знаем из Откровения, - это все-таки Бог Завета, и именно как Бог Завета Он является Законодателем, ибо Свой Закон Он включает в суть Завета с человеком, делает этот Закон основным условием Завета.
6. Так произошло уже с первоначальным Заветом, о котором мы читаем в Книге Бытие (Быт 2-3); он был расторгнут «в начале». Особенно выразительны взаимоотношения Бога и Израиля во времена Моисея. В Завете, заключенном с Избранным Народом у горы Синай (ср.: Исх 24, 3-8), были даны Заповеди Божий - Дека-лог (ср.: Исх 20; Втор 5). Заповеди эти являются основными и нерушимыми принципами поведения каждого человека по отношению к Богу и к тварному миру, прежде всего - по отношению к другим людям.
7. Согласно наставлению св. апостола Павла, изложенному в Послании к Римлянам, эти основные и нерушимые принципы поведения человека, раскрытые в Синайском Завете, записаны «в сердце» каждого человека. Апостол пишет: «Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим 2, 14-15).
Итак, нравственный миропорядок был основан Богом не только на Законе, явленном в рамках Завета, но и на Законе, «написанном» - вне Откровения и Завета - «в сердцах», как бы в самой разумной природе человека. Это убедительно разъясняет св. Фома Аквинский, говоря о lex naturae (ср.: I-II, q. 91, а. 2; q. 94, аа. 5-6). Соблюдение этого Закона обуславливает положительную оценку человеческих поступков, делает эти поступки благими. Нарушение же Закона, «написанного в сердцах», то есть в самой разумной природе человека, приводит к тому, что поступки эти определяются как безнравственные. Они безнравственны, потому что противоречат объективному порядку человеческой природы и мира, а тем самым - Богу-Творцу. Таким образом, и в этом состоянии нравственной осознанности, определяемой принципами естественного права, безнравственный поступок является грехом.
8. В свете Закона, явленного в Откровении, характер греха проступает еще более отчетливо. В таком случае человек осознает, что он нарушает Закон, четко и определенно установленный Богом. Он осознает свое противление воле Бога, и в этом смысле - «непослушание». Речь идет о непослушании не какому-то абстрактному принципу поведения, а принципу, утвержденному «личным» авторитетом Бога, - принципу, в котором выражается Его Премудрость и Провидение. Вся совокупность нравственного закона продиктована заботой Бога об истинном благе тварного мира, и в особенности о благе человека. Именно это благо Бог заложил в основу Завета, заключенного с человеком: и того первого Завета - с Адамом; и Синайского Завета, заключенного при посредничестве Моисея; и, наконец, - последнего Завета, явленного Иисусом Христом и скрепленного Кровью Его Искупления (ср.: Мк 14, 24; Мф 26, 28; 1 Кор 11, 25; Лк 22, 20).
9. На фоне всего этого грех как «непослушание» Закону более всего воспринимается как «непослушание» Самому Богу: Богу-Законодателю и в то же время Богу - любящему Отцу. Это находит глубокое выражение в Ветхом Завете (ср.: Ос 11, 1-7), но еще полнее выражено в притче о блудном сыне (ср.: Лк 15, 18-19. 21). Во всяком случае непослушание Богу, то есть выступление против Его созидательной и спасительной воли, а значит, стремление человека»достигнуть своей цели вне Бога» (РН 13) является «злоупотреблением свободой» (ср.: там же).
10. Говоря накануне Своего Крестного Пути о том, что Святой Дух должен «обличить мир о грехе», Христос объясняет суть этого греха словами «не веруют в Меня» (ср.: Ин 16, 8-9). Это «неверие» является как бы первой и основной формой греха, совершенного человеком по отношению к Богу Завета. Эта форма противления проявилась уже в первородном грехе, о чем мы узнаём из третьей главы Книги Бытие, и о ней говорится прежде всего в Синайском Завете: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим» (Исх 20, 2-3). На эту же форму греха указывают слова Иисуса Христа, сказанные на Тайной Вечере, и весь Новый Завет.
11. «Маловерие» и отсутствие доверия к Богу, Который раскрылся как Творец, Отец и Спаситель, указывают на то, что человек, согрешив, не только нарушает заповедь (Закон), но и действительно «противопоставляет» себя Самому Богу, «желая достигнуть своей цели вне Бога» (РН 13). Таким образом, в корне каждого актуального греха мы можем обнаружить, хотя и далекий, но вполне реальный отзвук тех слов, что стали основой первого греха. Это слова искусителя, в которых непослушание Богу изображалось как путь к тому, чтобы быть как Бог и как Бог «знать добро и зло».
Итак, и в актуальном грехе, особенно если это тяжкий (смертный) грех, человек также противопоставляет себя Богу, он предпочитает тварное вопреки воле Творца. Человек отвергает любовь Отца подобно блудному сыну в начале его бессмысленных скитаний. В какой-то мере каждый грех человека выражает эту mysterium iniquitatis - «тайну беззакония» (2 Фее 2, 7), выраженную св. Августином в словах: amor sui usque ad contemptum Dei - «себялюбие, доходящее до пренебрежения к Богу» («О Граде Божием», XIV, 28: PL 41, 436).
(29. 10. 1986)